– Петр, как вы попали в этот проект – оперу "Любовный напиток"?
– Мне позвонил режиссер постановки Костя Камынин, предложил встретиться, обсудить один проект. При встрече он рассказал, что ему понравилось, как я исполняю партию Германа в спектакле "Пиковая дама" и предложил спеть Неморино в его постановке "Любовный напиток". Мы начали репетировать. У нас была прекрасная компания очень талантливых певцов. Я очень рад, что согласился. Постановка получилась очень свежей, легкой и одновременно проработанной. Современной, но без попытки удивить всех во что бы то ни стало. Я очень рад, что согласился!
– Кто ваш любимый оперный исполнитель?
– Любимых много. И Паваротти и Джильи — великие певцы. Конечно, многому я у них стараюсь научиться. Но тут важно не скатиться в копирование. Копирование всегда приводит к провалу. Надо найти собственную актерскую и вокальную линию и ее развивать. Так я стараюсь делать.
– В чем сложность партии Неморино?
– Партия очень большая. В ней много ансамблей. Очень много приходится петь в высокой тесситуре. А еще к тому же приходится иногда бегать и петь. Вот это по-настоящему сложно, и я планирую попросить режиссеров разрешить мне не бегать, а быстро ходить. Иначе сбивается дыхание. Такие вот сложности.
– Как вы готовитесь к спектаклю?
– Ну прежде всего я повторяю саму партию, корректирую где-что не так пел, слова проверяю. Распеваюсь, конечно. По смешанной системе моего первого педагога по вокалу Ирины Мухиной и моей собственной. Важно быть в хорошем настроении. На это я стараюсь настраиваться всегда. Иногда получается.
– Расскажите, как вы работаете с режиссером Константином Камыниным? Какие задачи он перед вами ставит?
– Работается с Костей очень хорошо. Он всегда имеет план на репетицию и знает, чего хочет добиться именно сейчас. Конечно, потом может что-то поменяться, но это нормально. Про постановку могу сказать , что она не привязана явно к какому-то времени. Некие 60-70-е года XX века с элементами начала XIX века. Постановка в целом традиционная, но совсем не нафталинная. Что меня очень радует.
– У вас успешная карьера в шоу-бизнесе, но вы изменили направление в сторону оперы. Почему?
– Дело в том, что еще в 2007 году, тогда же когда я получил первую известность на эстраде, я начал заниматься академическим вокалом. Потом была Мерзляковка, Гнесинка. И так уж вышло, что исполнительство стало неотъемлемой частью моей музыкальной жизни наряду с сочинительством. Если оперу полюбил, то это навсегда. Уж простите за банальность, но это ответ на ваш вопрос.
– Насколько этот шаг рискованный? Вы не боялись разочаровать своих поклонников или вызвать критику со стороны утонченных знатоков?
– Страх бывает, но желание петь сильнее. Конечно, кто-то просто подумал — бред, зачем в оперу… Кто-то, особенно поначалу, жестко критиковал. Но это нормально. Важно найти свой звук. А когда ты его нашел, то тебе не страшна никакая самая злобная критика. А мне кажется, я нашел свой звук.
– Вы планируете в дальнейшем совмещать эстраду и оперу? Или хотите сменить амплуа?
– Фактически последние несколько лет я эти амплуа совмещаю. В Московском Оперном Доме идут две постановки с моим участием. И я регулярно даю камерные академические концерты. Конечно, иногда сложно. Разные жанры предполагают разную манеру исполнения. Но в данный момент я не готов бросить ни эстраду, ни оперу.
– Каковы ваши амбиции? Хотите ли вы петь на известных оперных сценах?
– Амбиции мои, конечно, безмерны. Да и как может быть иначе? Но главная моя амбиция – это "божественно" петь. Вот к этому я буду стремиться всю жизнь.
– Вы пели Ленского, Германа, Альфреда, теперь Неморино. О каких партиях мечтаете?
– Для теноров написано очень много гениальной музыки. Спинтовый репертуар вынужден исключить, но весь средне-лирический – это то, что я бы хотел спеть.
– Сколько всего опер в вашем репертуаре?
– Сколько опер… Дайте посчитаю. Одиннадцать, включая одну спинтовую, которую больше петь не буду. А то умру.
– Есть ли у вас любимые оперы, любимые композиторы, любимые исполнители?
– Думаю это растет из юношеской любви к романсам и народным песням. Потом появились неаполитанские песни, которые я с успехом исполнял под гитару, а от неаполитанских уже до оперы рукой подать. А любимые оперы… пожалуй, "Богема" Пуччини, "Евгений Онегин" Чайковского… Исполнители — Георгий Нэлепп, Паваротти.
– Какую музыку вы слушаете на досуге?
– Самую разную. От этники до попсы, от классики и джаза до электроники. А вообще я обычно радио слушаю. Там всегда будет что-то чего ты не ожидал и не слышал. Это очень здорово.
– В зале "Зарядье" вы уже выступали с условно эстрадной программой, а зрители, которые придут на "Любовный напиток" – это та же аудитория или другая?
– Думаю, частично пересекается. Но многие придут не на меня, а на режиссера Костю Камынина, на дирижера Лешу Верещагина, на Ваагна Багдасаряна и на других певцов. Тут не мой сольник, тут другое. Тут Ансамбль!
– Как вы относитесь к критике?
– Конструктивная и доброжелательная критика — бесценны. Конструктивная недоброжелательная — полезна. Не конструктивная и доброжелательная иногда полезна, иногда вредна. Ну а уж не конструктивная и недоброжелательная — совсем не нужна.
– Как вы настраиваетесь перед спектаклем и есть ли у вас какие-то ритуалы перед выходом на сцену?
– Ритуалов нет. Стараюсь откинуть все тяжелые мысли и быть счастливым как ребенок.